Что есть вера? Есть ли степени религиозности? Какое отношение наука и техника имеют к развитию личной духовности? На эти и другие вопросы корреспондента «Kazislam.kz» ответил кандидат психологических наук, доцент кафедры «Социальной педагогики и самопознания» ЕНУ им. Л.Н. Гумилева Нурадинов Алмат Сабитович.
– Алмат Сабитович, как вы пришли к изучению религиозного экстремизма?
– С 2012 по 2014 годы мы работали над грантом Министерства образования и науки Республики Казахстан. Данный научный проект носил название: «Психология религиозно-политического экстремизма и терроризма: мировой опыт и меры противодействия в современном Казахстане».
С тех пор, одной из основных направлении моих исследований стало изучение психологических проблем религиозного экстремизма и терроризма.
– В чем заключается ваша деятельность?
– Моя деятельность состоит в попытке понять и изучить те процессы и явления, посредством которых люди вовлекаются в религиозный экстремизм и терроризм (и освобождаются от них), а также психологические механизмы, с помощью которых люди переносят чувство вины и скрывают разочарование, в качестве механизмов преодоления устойчивой приверженности к насильственным экстремистским группам.
– Если бы вам пришлось описать вклад психологии в исследование экстремизма и терроризма в нескольких строках, что бы вы сказали?
– Психология – это научное исследование поведения человека. Экстремизм, также как и терроризм – это просто другой вид поведения, хотя и сложный. Психология богата ценными теориями и методами.
Современная психология ценит строгие, основанные на данных доказательства, и это, по существу, то, что делает его особенно подходящим для исследования проблем религиозного экстремизма и терроризма.
– Что по вашему «вера»? Есть ли степени религиозности?
– Вера – это набор правил, система духовных координат. Вера дает ориентир в жизнедеятельности, то есть точку опоры. Вера – это прежде всего опора.
Да, я могу сказать, что есть определенные степени религиозности. Допустим, человек может быть просто верующим, а может быть фанатиком. То есть, мы видим две крайности.
Или например, верующий, религиозный человек может не знать основы и догматы своей религии, а атеист, наоборот может все знать, и не верить.
– Какое отношение наука и техника имеют к развитию личной духовности?
– С положительной стороны, развитие технологий и коммуникаций повысило уровень определенного вида образования, обучения и изощренности. Люди стали больше ценить другие духовные традиции, чем раньше, потому что стало доступно так много информации, а они просто знают больше. Коммуникация носит международный характер, и люди, естественно, сталкиваются с другими людьми, с различными системами убеждений.
С другой стороны, поскольку технология и наука пытаются объяснить все с помощью научных методов, идеи великих учителей прошлого, таких как Фрейд, теологов или философов, стали рассматриваться как ненадежные. Кроме того, люди не получают много в области глубокой, подлинной духовности из интернета; считается смехотворным, что люди будут углубленно изучать философию и теология тоже. Люди, потерявшие доверие к официальным религиозным организациям, порою не знают, что им делать, – и поэтому они ищут духовных лидеров на стороне, которые не находятся в мечетях или церквях, за которыми они могли бы следовать, и поэтому попадают в психологические ловушки.
– Вы хотите сказать, что следование за духовным лидером не является хорошей вещью с точки зрения развития собственной личной духовности?
– В нашей стране есть много хороших духовных лидеров, например, в ДУМК. В рамках своей деятельности я встречаю много мужчин и женщин, которые являются священнослужителями, раввинами, имамами и т.д. Они высокообразованные и квалифицированные специалисты. Некоторые из них всю жизнь занимались изучением своей религии, и у них есть чему поучиться. Но это лишь исключения.
Некоторые священнослужители, имеют мало опыта. Я не говорю о их квалификации. Просто они во многом говорят все те же старые простые вещи: делай добро, люби всех и т.д. Это хорошие вещи, но людям нужно больше содержания.
Имамы должны изучить и знать психологические особенности джамаата. Их проповеди должны доходить до сердца каждого прихожанина, затрагивать их душу, предлагать ответы и выходы из сложившегося трудного психологического состояния.
– Что вы можете сказать о спец. операции «Жусан»?
– Насколько мне известно, данная операция была проведена под началом Елбасы Нурсултана Назарбаева. Я думаю, что здесь дело не в политике.
У казахов издревле принято не бросать своих в беде. Это отражено и в наших традициях. Поэтому считаю, что в данном вопросе Елбасы опирался именно на духовную составляющую, своего рода культурный код.
– Спасибо вам за интервью!
