На страницах средств массовой информации Казахстана и России часто встречаются публикации, типа «джихадисты напали на военную базу», «джихадисты взорвали газопровод», «сирийские джихадисты убили мирных жителей», «от рук джихадистов погибло столько-то людей», «джихадисты сделали заявление».
Любой читатель, услышав слово «джихадист», ассоциирует его с «террористами», «боевиками». Потому что так укрепилось в нашем сознании.
Напомним, что тенденция называть преступников, совершающих террористические акты, «джихадистами», пришла к нам из России, а туда – из Европы. Так как ряд выходцев из мусульманских стран, известные в разных уголках мира своими экстремистскими действиями и террористическими актами, провозгласили себя «джихадистами на пути Аллаха». Европейцы и русские, не особо вдаваясь в этимологию этого слова, стали применять его в качестве эквивалента слова «террорист».
К сожалению, и отечественные журналисты, по примеру западных коллег, всех подряд головорезов и «басмачей» называют «джихадистами». Кроме того, несмотря на свой положительный смысл, такие слова, как «шахид», «моджахед», также пополнили ряд синонимов понятия «террорист».
В свете всего этого мы посчитали верным разъяснить значение слова «джихад».
В русском языке есть одно слово, которое в полной мере передает его смысл. Это «борьба» (на казахском – күрес).
Что мы представляем себе, когда слышим слово «борьба»? Если не говорить о таких видах спорта, как вольная борьба, греко-римская борьба…
Оказывается, мы называем «борьбой» лишь действия, направленные на совершение добрых дел, достижение благих целей. Например, стремление человека избавиться от собственных недостатков – борьба. Достойное обеспечение семьи, детей, создание условий для них – борьба. Решение общественных проблем, работа по недопущению и устранению недостатков – борьба. Служба во благо Родины, страны – борьба. Даже сама жизнь – это борьба!
Мы утверждаем, что «деятели Алаша боролись за светлое будущее казахского народа». Здесь борьба – это великие дела в интересах Родины, подразумевается созидательный труд. Потому что все мы знаем, что алашординцы не выходили воевать с ружьями наперевес.
Поэтому одним из многочисленных значений слова «борьба» является слово «воевать». Например, мы говорим, что «советские армия боролась против немецких фашистов», т.е. подразумеваем конкретные военные действия.
Если все благие деяния в жизни будут «борьбой», то мы ни в коем случае не будем говорить так о греховных делах, преступлениях.
К примеру, ограбление банка, хищение государственных средств, обманы мошенников, а также нападения террористов на мирных жителей – это не борьба. Это преступление!
Ясно, что мы не скажем: «Вор боролся на пути ограбления банка» или «Террористы ведут борьбу для захвата в заложники пассажиров автобуса».
Отсюда и истинное значение слова «джихад». Борьба с собственными недостатками – джихад. Ежедневный труд во благо своих детей, своей страны – джихад. И защита Отечества с оружием в руках – джихад. И сама жизнь – джихад!
В связи с этим, было бы, как минимум глупо, называть террористов «джихадистами».
Потому что «джихад» – это борьба, соответственно, «джихадист» – это борец. И если мы называем алашординцев «борцами», то так должны называть и террористов, которые проливают кровь невинных людей и сеют раздор внутри страны?!
Тогда за что они борются?
Известный религиовед Кайрат Жолдыбайулы говорит: «Понятие джихада весьма масштабное и многогранное. В свете последних событий в мире многие односторонне воспринимаю джихад как вооруженную борьбу. Конечно, такое понятие очень ограничивает его смысл. В Коране хотя слово «джихад» упоминается 35 раз, только в четырех случаях используется непосредственно в военном смысле».
Наш Пророк сказал возвратившимся с войны сподвижникам: «Мы вернулись из малого джихада в большой джихад». И нам известно, что на их вопрос о смысле ответа, Пророк ответил: «Большой джихад – это борьба со своим нафсом».
Отсюда мы понимаем, что слово «джихад» зачастую не имеет «военного» значения, не говоря про его интерпретацию как теракта.
Российские средства массовой информации в отношении боевиков на Кавказе (если они действительно являются таковыми) часто используют слово «моджахед». Женщин-террористов называют «шахидками». Хотя мужчин, совершивших теракт, не называют «шахидами».
Если по существу, то «моджахед» – это тот же «джихадист», только на арабском. А «шахиды» – это люди, ставшие жертвами на пути Аллаха. На казахском – «шейіт».
Путь Аллаха, как было сказано выше, – это путь благочестия. А в действиях террористов даже близко этого нет. Аллах призывал не обижать ни одного человека, что уж говорить про массовое убийство людей, характерное для террористов?
Допустим, термины «джихад», «моджахед» многим непонятны. Но ведь российские журналисты террористов называют «исламистами». К примеру, если приверженцев буддизма будут называть «буддистами», никто с этим спорить не будет. Но с чего вдруг приверженцы Ислама – «исламисты» стали «террористами»?
И самое интересное и печальное, что и сами казахские журналисты организаторов терактов называют «исламистами». Это поистине настоящая неграмотность!
В свете вышесказанного мы видим, что слова «джихадист», «шахид», «исламист», используемые в отношении людей праведных, идущих по пути Аллаха, интерпретируются в прямо противоположном смысле. Конечно, сегодня многие уже поняли суть дела. Но, тем не менее, продолжаем двигаться по инерции.
Нам, казахским журналистам, во время подготовки материалов на религиозную тематику следовало бы вникать в сущность слов и терминов, и предупреждать коллег об ошибочном их применении.
Ескендир ТАСБОЛАТ,
перевод Гулжанат Жубаниязовой
