(Окончание. Начало здесь)
…После выписки из больницы врача посоветовали Балабеку по возможности поехать на Кавказ, подышать чистым воздухом и продолжить там лечение.
За его плечами был многолетний и безупречный труд в сельскохозяйственной отрасли – он работал ветеринаром. За это ему была выдана заслуженная награда – путевка на 24 дня в кавказский санаторий «Терек».
Огромный самолет «Ил-18», вылетевший из аэропорта Чимкента, через пять часов приземлился в аэропорту «Минводы». Санаторий «Терек» находился дальше, в городе Нальчик.
К вечеру заехали на территорию санатория.
– Гардаш, постой! – остановил чей-то голос. К ним подошел высокого телосложения человек с секатором в руке.
– С виду ты походишь на казаха. Откуда приехал? – спросил он на чистом казахском языке.
Когда Балабек ответил, что из Казахстана, из Чимкентской области, тот встрепенулся.
– Я тоже оттуда приехал. Мы жили в ауле Аманкелди, рядом с Темирланом в Арысском районе. Моя сестра Люиза вышла замуж за местного казаха и осталась там, – обрадовался он, узнав, что Балабек родом из колхоза «Ленин туы», который находится на другом берегу реки Арысь.
– Может, ты знаешь мужа моей сестры Патте, он живет на улице Арысь в Темирлане? – спросил мужчина, представившийся Абусипом.
– Наверно, вы имеете в виду нашего дядю «Усы Буденного»? – ответил Балабек, на что Абусип радостно обнял его и воскликнул, вспомнив про усы своего родственника:
– Да, именно он!
– Я не знаю, о какой Люизе вы говорите. Но все местные называют женщину карачаевской национальности, работающую швеей в Доме быта, Илуазой. Ее сын и две дочери тоже работают в Доме быта, – сказал Балабек.
– Так я брат вашей Илуазы, ваш сват, – обрадовался Абусип, который был заведующим хозяйственным отделом санатория.
Взяв чемоданы Балабека, новоиспеченный сват помог ему оформить документы на регистратуре и привел в номер. Параллельно на ходу расспрашивал обо всех знакомых, оставшихся в колхозе.
– Ладно, ты наверно устал с дороги, отдохни. А завтра приглашаем тебя в гости к нам домой. Мама очень хочет увидеть хотя бы одного казаха. Сообшу ей, что приехал сват. Кстати, главный врач этого санатория тоже приехал из твоего колхоза «Ленин туы», – обескуражил он Балабека.
На следующий день он гостил у Абусипа. Собравшиеся наперебой расспрашивали о жизни в колхозе и без устали вспоминали то доброе отношение и гостеприимство, оказанное им казахским народом.
– Перед тем, как прийти сюда, я заходил к главному врачу санатория, чтобы сообщить о приезде гостя из Казахстана, точнее, из его колхоза «Ленин туы», но его не было на месте, и я сказал об этом его секретарю. Наверно, он сейчас ищет тебя повсюду, – засмеялся Абусип.
Действительно, на самом деле главный врач искал его. Как только узнал у дежурного о возвращении Балабека, тотчас же примчался к нему. Едва завидев его, кинулся к нему с объятиями: «Балабек!». Они сразу узнали друг друга.
Это был Маханбет Евзеев, с которым они учились в одной школе. В колхозе казался смуглым, сейчас побелел, поправился. А как ему идут усы! Радости не было предела! Перебивая друг друга начали расспрашивать о знакомых.
– С тех пор как перевелся сюда из города Черкасска, я всегда спрашивал о вас у людей, приехавших из Казахстана, особенно из Чимкентской области. И вот сегодня, как говорится, и зверь на ловца, – заметил Маханбет, и спросил про Курманбека.
Зная о каком Курманбеке идет речь, Балабек сообщил, что его уже нет в живых. В комнате повисло тягостное молчание. Маханбет прочитал про себя дуа и провел ладонями по лицу.
– Если бы не он, нас бы не было сейчас на этом свете, – тяжело вздохнул он. – Люди, ставшие тогда свидетелями его героического поступка, до сих пор вспоминают о нем на Кавказе. У карачаевцев много детей по имени Курманбек. Я тоже в честь Куреке дал его имя своему старшему сыну.
– Где сейчас парень по имени Темирболатов Гатти из Аманкелди, который учился вместе с нами, окончил школу с золотой медалью и поступил в Алматы? – спросил вдруг Балабек.
– Он в Тбилиси. Работает на ответственной должности в центральном комитете. Кауа, которой ты писал письма, работает парторгом в совхозе. Недавно получила награду «Герой Социалистического Труда». Замуж не вышла. Кто знает, кого она ждет? – заметил он с насмешкой.
При упоминании о Кауе в груди Балабека потеплело, а сердце предательски защемило.
…Да, он все еще помнит. Старший из спасенных тогда от наводнения мальчиков сидящий рядом Маханбет Евзеев, младшие – Жусип и Сулеймен. Отец Кауи пропал без вести на фронте, а мать, отдав всю теплую одежду детям, умерла в холодном товарном вагоне. Осиротевших двух мальчиков и двоих девочек приютил у себя дальний родственник Али.
Когда старшая сестра Кауа окончила школу, казахи помогли ей, младшей сестре Жаухариат и братьям Анзору и Ахмету построить дом. Затем собрали нехитрый скарб: кто-то принес корпешки, кто-то – посуду… За это старик Шонай от всей души благодарил казахов.
С большим трепетом Анзор и Ахмет ухаживали за коровой и теленком, которых им подарили сельчане. Но как-то корова забрела в поле и околела от переедания.
Тогда Кауа сама со слезами на глазах, как могла, успокаивала горько рыдающих братьев:
– Анзор, не плачь! Главное – мы живы и здоровы!
– Давайте, мужики, поделим по-братски мясо зарезанного животного и вновь «оживим» корову сироток, – предложение Мырзалы ата все единодушно поддержали. Так, на собранные деньги им купили другую корову. Кауа, работавшая бухгалтером в колхозе Аманкелди, была мечтой многих молодых людей.
Балабек поинтересовался вспыльчивым стариком Тауби.
– Да, он встретился с сыном. Оказывается, он попал в плен к врагам, затем – под трибунал. Это была долгожданная и тяжелая встреча, – вздохнул Маханбет.
– Когда мы в 1957 году вернулись на Кавказ, нас не пустили в наш прежний аул, а отвезли в разрушенное войной селение. Тогда многие раскаивались, что уехали из Казахстана. Несмотря на то, что выехали мы вместе, по приезду нас разлучили. Благо, хоть семьи не трогали.
Дед Тауби жил с нами в селении. Когда младший сын Ибрагим, считавшийся погибшим, нашелся живым, старцы стали советоваться, как сообщить об этом его отцу, чтобы у того не разорвалось сердце. Сначала к нему отправили двух-трех человек, которые сказали, что в соседнем ауле видели мужчину, похожего на Ибрагима. На что дед Тауби спросил:
– Рядом с ним были моя жена и сын Махмут с невесткой?
Позже, когда пришел Ибрагим, он не сразу узнал его. Потому что прошло 16 лет. Вместо юнца с едва пробивавшимися усиками перед ним стоял обросший, возмужалый человек. Ибрагим с рыданиями бросился к растерявшемуся отцу:
– Отец, вы правда меня не узнали? Я же ваш «смуглый озорник», – после этих слов слезы покатились из глаз старика.
– Плечо покажи, плечо покажи! – без конца повторял он. Ибрагив, сразу поняв отца, не переставая плакать, поспешно снял одежду и присел на колени, обняв его ноги. Старик, увидев на его предплечье родинку с пуговицу, разрыдался пуще прежнего.
Внезапно дед Тауби потерял сознание, а когда его привели в чувство, начал колошматить Ибрагима своими слабыми дрожащими руками.
– Куда вы все ушли, покинув меня?! Нет ни матери твоей, ни брата. Я искал вас, спрашивал везде у всех. И невестка не показывает мне моего внука. Куда вы ушли, не сказав мне? Где я только вас не искал?! – его слова пронзили сердце всех, кто находился рядом.
Вскоре Ибрагим женился, дед Тауби смог увидеть внуков. Он скончался пару лет назад, ему было под 90 лет. Как оказалось, еще суждено было ему, многострадальному, испытать и счастье. Для него все закончилось хорошо, – закончил свой рассказ Маханбет.
Жусип и другие карачаевцы из «Ленин туы» по очереди приглашали Балабека в гости.
Однажды вечером пришел внук Добыш ата Кошкар, который оказался другом Сулеймена, спасенного с острова много лет назад.
– Я только под вечер услышал о твоем приезде, не смог дождаться утра, и примчался за семьдесят километров на своем «Урале», – сказал Сулеймен, а Кошкар подхватил его слова:
– Едем быстрей, тебя ждет моя мама!
Так, Балабек, приехавший в санаторий подправить здоровье, каждый день ездил по гостям. А однажды Кошкар съездил за восемьдесят километров в кассу «Аэрофлота» и купил ему билет.
Несмотря на предложение Маханбета оставаться в санаторий, сколько пожелает, Балабек был намерен уехать, когда завершится срок путевки.
На банкет, посвященный отъезду Балабека, собрались практически все карачаевцы, бывшие жители «Ленин туы». Во время застолья Добыш ата, говоря о доброте казахов, отметил:
– Самый великодушный, гостеприимный, храбрый и отзывчивый на свете народ – это Казахи! – все сидящие за столом встали с мест и зааплодировали. В это время душа Балабека возликовала и взлетела до самых небес, он был бесконечно горд, что родился казахом.
Под казахские песни «Маржан қыз», «Дудар-ай» некоторые тайком смахивали подступившие слезы. Они вспомнили о днях, проведенных в Казахстане, о том, как местные жители не оставили их в беде, приняли и помогли встать на ноги.
В это время игравший на аккардеоне темирлановский карачаевец заиграл лезгинку, ставшую символом кавказсцев. На середину в национальных костюмах вышли два молодых человека и плывущей походкой две девушки.
Сидящий рядом с Балабеком Маханбет, указывая на танцующих, сказал:
– Этого парня-осетинца тоже зовут Курманбек.
Заметив на лице гостя удивление, он продолжил:
– Его дед Амиран по национальности осетин. Живет по соседству с нами. Когда он узнал про поступок Курманбека, то сказал, что на такой героизм способны лишь родовитые люди. Человека, который рискует собственной жизнью ради счастья других, оберегают ангелы. Поэтому он дал своему внуку имя в честь Курманбека.
В конце вечера женщины стали приносить ему свертки с просьбами передать подарки то одной, то другой апашке или бабушке. А один человек и вовсе попросил:
– Передайте, пожалуйста, эти сапоги и полушубок Богенбаю ата. Очень хорошо помню, как в первый день нашего приезда он положил нас в одну постель со своими детьми, маме дал свой полушубок, а отцу сапоги. С тех пор я мечтал, что когда вырасту, подарю этому человеку красивый полушубок и сапоги.
– Дорогие мои, как же я все это довезу?! Наверно, милиция примет меня за коммерсанта и арестует? – восклицал Балабек, но его никто не слышал.
На следующий день Кошкар помог оформить в багажное отделение огромные сумки с гостинцами и подарками и передал отдельно Балабеку небольшую сумку со словами:
– Передай Пернекуль апа от мамы.
Трое спасенных с острова мальчишек – Маханбет, Жусип и Сулеймен, прощаясь с Балабеком, вручили ему пухлый конверт и со слезами на глазах попросили:
– Когда вернешься домой, помяните Курманбека ата, проведите ас. Мы ведь тоже считаем себя его детьми. Мы всегда мечтали с ним увидеться, но, к сожалению, не успели…
Глядя в иллюминатор, как самолет разрезает облака, Балабек окунулся в свои мысли… Он с благодарностью вспомнил карачаевцев и его сердце наполнилось городостью за свой народ.
…В этот момент самолет «Ил-18» летел над бескрайними казахскими степями.
Борихан БАЙМУСАУЛЫ,
Курбан ИБРАЕВ,
Южно-Казахстанская область
Перевод Гулжанат ЖУБАНИЯЗОВОЙ
