Недавно организация Search for Common Ground провела масштабное исследование, в котором изучались «Информационные потоки и радикализация, ведущая
к насильственному экстремизму в Центральной Азии».
Главной задачей было — выявить и проанализировать местные движущие силы экстремистских идей, информационные потоки и достоверные источники информации.
Данное исследование было подготовлено в рамках проекта «Содействие стабильности и миру в Центральной Азии посредством повышения медиаграмотности, эффективного освещения и регионального сотрудничества», финансируемого Европейским союзом и реализуемого организацией Интерньюс. В рамках кабинетного исследования сделана попытка представить более широкую картину, то есть включить в него все пять стран Центральной Азии – Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан.
Целью исследования были как указывают организаторы, выявление и анализ:
– местных движущих сил экстремистских идей;
– информационных потоков;
– достоверных источников информации.
Рассмотрим несколько ключевых тезисов проведенного исследования:
- Основные движущие силы для экстремистских идей — политические (несправедливое отношение со стороны государственных структур, дискриминация по этническому признаку, репрессивный политический аппарат и прочее), экономические (безработица, долги, бедность, желание быстро и много заработать)
и идеологические (неудовлетворенность нынешними ценностями, стремление к справедливой и праведной жизни, стремление к вознаграждению в следующей жизни). Среди других факторов также появляются: миграция, молодой возраст, гендер (женщины) и средства коммуникации. - Если разделять по странам, то движущие силы экстремизма в Кыргызстане — политические, в Казахстане и Таджикистане — экономические и идеологические. Но во всех странах, помимо вышеуказанных основных факторов, существуют и другие причины: плохое образование или его полное отсутствие (в вопросах религии), уязвимость молодёжи (неопытность, безработица, ослабление семейных связей, другое), личные связи (радикально настроенные родственники, друзья и знакомые) и интернет (как инструмент передачи/получения радикальных идей и сообщений).
- Между государствами Центральной Азии существует разница в степени контроля над информационным пространством или же подавления властью публичного дискурса. Наиболее ярко это выражено в Таджикистане, слабее — в Казахстане и совсем слабо выражено в Кыргызстане. Ситуация в Узбекистане, исходя из нашего анализа, ближе к Таджикистану, а по поводу Туркменистана из-за его закрытого режима сложно делать какие-либо серьёзные заключения.
- В Кыргызстане граждане больше доверяют интернету и социальным сетям. В Таджикистане меньше доверяют интернету, зато больше доверия знакомым, известным людям и книгам (по религиозным вопросам). В Казахстане меньше доверяют источникам информации от государства и онлайн-СМИ, а также социальным сетям. Газеты, как и предполагалось, читают мало во всех странах, но таджикистанские респонденты читают больше остальных и больше доверяют правительственным изданиям.
- Во всех странах роль религии в жизни граждан растёт из года в год. Это также отмечали большинство респондентов в ходе глубинных интервью. В то же время почти все респонденты отвергали радикализм и насильственный экстремизм и считали их чуждыми для себя. Похожие выводы также сделаны из результатов опроса, хотя ни один вопрос прямо не затрагивал радикализм или экстремизм. Эти два пункта должны рассматриваться вместе и предупреждать о любых действиях по
противодействию/предотвращению насильственного экстремизма.
Исследование проводилось в несколько этапов: кабинетное (анализ доступных документов, отчётов, публикаций в СМИ), качественное (проведено более 200 интервью) и количественное (серия социологических опросов в Казахстане, Кыргызстане и Таджикистане).
Ими были выработаны следующие рекомендации:
Следующие рекомендации вытекают из пожеланий, выраженных респондентами в ходе глубинных интервью, из критических наблюдений и высказанных мнений в ходе экспертных интервью, из выводов, сделанных на основе результатов опросов и в более общем плане требующих внимания в сочетании с многочисленными выводами. Для удобства чтения рекомендации сгруппированы по темам или целевым аудиториям.
Во-первых, области для дальнейшего исследования остаются открытыми.
– Первое: глубже изучать религиозный дискурс и его формирование. Какие конкретные факторы, институты, на каком языке и через какие каналы коммуникации формируют общественные идеи, представления и отношение к религии? Дискурс должен быть изучен как на государственном, так и на региональном и международном информационном поле, так же должно происходить его формирование. Особенно может быть интересно изучать роль государства, религиозных институтов и клерикалов, СМИ, формирующие и обозначающие дискурс в религии.
– Второе: вопрос светской политики. Потенциально новая линия раздора во многих обществах – особенно в постсоветской ЦА – это спор между светским и религиозным. Поиск общего фундамента, который бы удовлетворил обе стороны и сделал возможным сосуществование общества и государства, – вызов, который пока не рассматривается, и отказ сделать это создает другой риск для создания новых потоков радикализации и социальных столкновений.
– Третье направление дальнейшего изучения – географическое: Узбекистан всегда был
интересным и наименее изученным. Как уже многие отметили и некоторые даже подтвердили, страна недавно открылась международной экономике, культурным и исследовательским проектам, и исследование СМИ и радикализации увеличило бы знания об Узбекистане.
– Четвертое – это расширение логики данного исследования и частичное выполнение
предыдущих пунктов, выход за рамки причинно-следственных связей П/ПНЭ и фокус на коммуникации. Почти все исследования в этой сфере были сфокусированы на причинах радикализации и экстремизма, и ответы были получены соответствующие и удовлетворяющие, насколько это было возможным. Причинно-следственные подходы основаны на логике, как только причина выявлена, ее можно нейтрализовать, чтобы проблема больше не возникала.
Коммуникационный подход к проблемам радикализации и экстремизма фокусируется на информационной экосистеме, как она определена в данном документе, она изучает: какие значения, идеи, отношения генерируются и обсуждаются в обществе и как они формируют ценности и мировосприятие.
Кроме рекомендаций по дальнейшим возможным областям исследований, в ходе полевых и кабинетных исследований для СМИ и журналистов появились конкретные рекомендации.
– Набор рекомендаций относится к базовым понятиям об ответственности в репортажах. СМИ во всех трех странах нуждаются в тренингах по тщательной проверке фактов, факт-чекинге и критической оценке поступающей информации. Обычно источники, используемые в любых новостях или докладах, сомнительны; очень часто за громкими названиями статей видны случайные заметки чиновников или экспертов. Также нужны тренинги по освещению
конфликтных тем в новостях по религии и радикализации. Обычно, и это вполне понятно, СМИ пишут только то, что важно для них. Однако очень часто они используют преувеличенный язык, стиль, особенно в заголовках статей, таким образом вносят вклад в негативное отношение к обычной религиозной практике. Медиасообщества нуждаются в большем понимании религии и тренингах по освещению религиозных тем, чтобы таким образом избежать использования клише и нездорового тона, преподнося неверную информацию о религии.
В зависимости от формы материала, приглашать экспертов-теологов и религиозных лидеров, информировать о статье или докладе – было бы практическим решением сложностей в изучении религии.
– СМИ и журналисты могли бы продвигать идею прозрачности и исполнения закона для
эффективного освещения судебных исков против людей, обвиненных в экстремизме. Это область, где продолжаются серьезные проблемы, создающие почву для обиды, и, понятно, это тоже область, где информация очень ограниченна. Такое возможно, вероятней всего, в Кыргызстане и в некоторых независимых изданиях Казахстана. Такая журналистская практика возможна, но будет сложнее всего это реализовать в Таджикистане, Узбекистане и Туркменистане.
– Медиа, специализирующиеся на религиозном обучении, могут рассматриваться как
потенциальные ресурсы. Такие издания являются наиболее популярными в Казахстане и Кыргызстане, обычно они контролируются и выпускаются хорошо образованными и
уважаемыми учеными, специалистами по исламу. Они могут быть ресурсами для усиления качества журналистки по освещению религиозных тем.
– Кроме социальных сетей, больше программ по П/ПНЭ должно выпускаться на ТВ – более популярное массмедиа, существующее во всех странах ЦА. Государственные телеканалы неизбежны в Таджикистане и возможны для взаимодействия в Казахстане и Кыргызстане. Это ТВ-каналы, которые смотрят респонденты и которым доверяют, в дополнение к нескольким частным каналам в Казахстане и Кыргызстане.
– Формат материалов СМИ должен быть разнообразным, нужно выпускать живые ток-шоу и дебаты (на ТВ, радио или онлайн), особенно истории от первого лица (особенно от людей, которые были вовлечены в экстремизм), документальное кино и фильмы (число респондентов, экспертов, как было указано в Казахстане). Привлекательные, понятные и информативные форматы приведены в качестве рекомендаций для всех стран.
– Ресурсы – когда есть возможность, тренинги – для улучшения медиаграмотности
потребителей информации. В связи с приведенной выше рекомендацией для исследования такая способность позволила бы читателям лучше анализировать и оценивать информацию и таким образом быть более избирательными в потреблении информации о религии, радикализме и экстремизме.
В то время как многие респонденты в глубинных интервью и опросах, когда их спросили прямо, ответили, что знают о предвзятости в СМИ, в своих способах
и предпочтениях относительно информации не показали такой же осведомленности.
– Необходимо освещение в СМИ и обсуждение острых социальных вопросов, таких как
дискриминация, неравенство, несправедливость и злоупотребление полномочиями
правоохранительных органов, на том языке, который озвучит голоса слабых и поощрит
государство принять позитивные шаги. Такая работа более всего возможна и рекомендована в Кыргызстане, как и в других странах. Приглашение узбекского президента Ш.Мирзиеева открыто обсуждать проблемы, было частично воспринято некоторыми СМИ и гражданами.
– Освещение в СМИ радикализма или экстремизма будет эффективным, если это делать с позиции уважения к мирной и принятой в обществе религиозной практике.
Позиционирование СМИ – это то, что большинство обычных зрителей и читателей интуитивно чувствуют, и если тон будет выражать страх или сопротивление распространению законной религиозной практики, то это будет восприниматься априори как предвзятость к религии, нежели как борьба против экстремизма.
– В стремлении к вышесказанному более подходящим проектом было бы взаимодействие определенных СМИ с религиозными лидерами и, возможно, с подходящими заинтересованными лицами со стороны государства, совместная работа над созданием конструктивного диалога о религии в обществе, который не основан на экстремизме, радикализации и который сможет противодействовать им.
– Нужно лучше изучить, как взаимодействовать с аудиторией через смартфоны. Это сложно, особенно при том объеме информации, с которым сталкивается человек, но это привлекательно, потому что популярно, и интересно как способ получения информации во всех трех странах, и это особенно относится к молодежи – самой уязвимой для радикализации части населения.
Необходимо разработать меры для более эффективных потоков информации и коммуникации, они могли бы быть полезными в усилении устойчивости сообществ ЦА к радикализации и экстремистским идеям и действиям. В более широком масштабе, однако, дальнейшая политика и перспективы исследований могут быть адресованы к ключевым заинтересованным лицам – государству, агентам, донорам, исследователям и СМИ.
– Необходима особая тщательность в определении целевых групп для П/ПНЭ. Молодежь, с подросткового возраста до 20 лет и, как обычно, не семейная, является наиболее уязвимой перед радикализацией категорией. Это предположение также подтвердилось в данном исследовании. Более конкретной категорией являются также трудовые мигранты.
Также в прежних исследованиях трудовые мигранты в качестве социальной категории не были обозначены предрасположенными к радикализации. В то время как индивидуальный мигрант в определенных случаях может быть уязвимым или предрасположенным к радикализации, трудовые мигранты ЦА, которых насчитывается несколько миллионов, не являются больше уязвимыми перед радикализацией по сравнению другими категориями. То же самое относится и к женщинам.
– Аналогичным образом тщательность рекомендуется при рассмотрении географии
радикализации. Как показывает данное исследование и другие схожие, акцент на географии может быть правильным в конкретных случаях или в группах, находящихся в данной местности, однако в целом радикализация в той степени, где она имела место быть, стала очень мобильной. Акцент на конкретной местности, даже если в таких местах неоднократно происходили вербовки для радикализации, рискует стигматизировать его население, внося страх и дискомфорт и поощряя репрессивные подходы правоохранительных органов.
– Государства должны подходить к вопросу об ограничении информационных потоков и доступу к информации очень осторожно, дабы избежать повсеместного ограничения
граждан к получению информации. Важно обосновать и тщательно разработать такие
государственные механизмы. В то время как сообщения экстремистских группировок могут служить законным обоснованием для контроля, такой контроль часто выходит за рамки дозволенного.
– Еще раз, в соответствии со многими прежними исследованиями, важно отметить образование.
Образование в широком смысле продолжает оставаться проблемой в странах ЦА. Однако лучшее образование и не в последнюю очередь медиаграмотность важны для осознанного и ответственного потребления любой информации. В конечном итоге это также важно для способности общества придерживаться плюрализма идей и противодействовать нетерпимости.
– Наконец самое важное: учитывать политику и политические воздействия каждого проекта и исследования. Таким образом, целесообразно провести «оценку политического воздействия».
как требование для любого проекта. Дальнейшие подавление гражданских свобод и
ограничение гражданских и человеческих прав могут привести к ухудшению ситуации и, возможно, как раз это и происходит.
Полный иформацию на русском языке вы можно посмотреть здесь. На английском языке здесь.
