В сентябре 2019 года суд в Карагандинской области приговорил Николая Лазаренко к восьми годам тюрьмы за участие в деятельности террористической группировки «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ, ДАИШ запрещена в Казахстане решением суда), сообщает Азаттык.
Молодого человека вернули в Казахстан в мае 2019 года в рамках спецоперации «Жусан». Он пробыл в местах боевых действий два с половиной года, после чего решил сдаться властям Казахстана. Азаттыку удалось поговорить с Лазаренко и узнать, как он оказался в Сирии, почему решил оттуда бежать и сдался в плен, чтобы его перевезли на родину.
«МОЗГИ БЫЛИ ЗАТУМАНЕНЫ»
Поселок Карабас. Здесь, в учреждении средней безопасности, отбывает срок 24-летний Николай Лазаренко из города Сатпаев Карагандинской области. Больше двух лет Лазаренко пробыл в рядах боевиков международной террористической группировки «Исламское государство» (ИГ). В мае 2019 года спецслужбы вернули его в Казахстан в рамках спецоперации «Жусан» и поместили под стражу. В сентябре суд признал его виновным в «участии в деятельности террористической группы и в совершаемых ею актах терроризма», и приговорил к восьми годам тюрьмы.
Николай Лазаренко, высокий, крепкий молодой мужчина, кажется, был открыт для общения. Он согласился на интервью с Азаттыком и разрешил себя сфотографировать. Лазаренко утверждает, что сейчас изменил свои радикальные религиозные взгляды, а также переосмыслил события, происходившие там. Еще находясь в Сирии, он начал отговаривать своих друзей и знакомых, которые тоже хотели туда отправиться.
Лазаренко окончил девять классов и поступил в колледж на автомеханика, но после третьего курса бросил учебу из-за проблем с деньгами в семье. В колледже начал интересоваться исламом и вскоре стал мусульманином. Подрабатывал как получится: в пекарне мукосеем, охранником, занимался временными ремонтными и строительными работами в других регионах страны. Лазаренко не был ни судим, ни женат, занимался спортом, вредных привычек не имел. Жил с матерью и бабушкой. Приняв ислам несколько лет назад, он получал информацию о религии в основном от друзей и в соцсетях. Полученных в мечети знаний не хватало, поэтому он начал слушать лекции проповедников в Интернете на русском языке. Постепенно он перешел к радикально настроенным проповедникам, призывающим к вооруженному джихаду. По словам Николая, его мать не думала, что религия затянет настолько, что он бросит родных и поедет воевать в чужую страну. Уезжая, Николай солгал родственникам, что отправляется в Магадан на заработки.
— В 2013 году в Сирию много кто выехал из Сатпаева и Жезказгана, там были мои знакомые, о чем я узнал, когда они уже приехали туда. Наша ошибка была в том, что мы поддались эмоциям. Проповедники призывали чем-то помогать, выехать туда или создавать благотворительные фонды. В сатпаевском джамаате (община мусульман с целью совместного изучения ислама; в некоторых странах это означает ведение подпольной террористической деятельности. — Ред.) было более ста человек. Не все хотели выехать в Сирию. Были сочувствующие, но не каждый придерживался вооруженного джихада. Я сам долго не мог решиться, осознавал, что это будет дорога в один конец. Я реально поддался радикальной пропаганде, мозги были затуманены. С 2013 по 2016 год я слушал лекции, смотрел видео, где якобы угнетали мусульман в Сирии и Ираке, женщин насилуют, детей вырезают, дома сжигают. Я в это поверил. Внутри меня всё кипело. Сейчас я уверен, что это постановочные видео были, чтобы специально на психику давить, — говорит Азаттыку Николай Лазаренко.
Бывший боевик сравнивает проводимую вербовку и пропаганду ИГ с сетевым маркетингом. Лазаренко говорит о влиятельных и богатых казахстанцах, имевших бизнес в Казахстане, Дубае и Египте, которые поддерживали связь с казахстанскими джамаатами, где велась пропаганда. Промывали мозги тем, что будет победа, за которой последуют трофеи.
ПУТЬ В СИРИЮ
Деньги на поездку Лазаренко начал копить летом 2016 года — сделал паспорт, изучал маршруты поездок, искал людей, с которыми можно было связаться. Уже в ноябре этого же года вылетел в Стамбул, Турцию, где связался с проводником, переправлявшим граждан Казахстана. В Турции для мужчин и женщин снимали квартиры, они жили группами. Им запрещалось выходить на улицу, и, прожив так месяц, они перебрались в Сирию.
В течение месяца в Сирии шла идеологическая подготовка, затем еще месяц — военная, после чего шло официальное зачисление в ряды боевиков. Они учились пользоваться оружием в пустыне и в горах. Николай попал в международное подразделение, где встретил много казахстанцев. Он стал гранатометчиком. Чуть позже его подразделение направили в самую горячую точку — держать оборону города Ракка на севере Сирии.
На связь с матерью он вышел спустя четыре месяца. Оказалось, что мать и сотрудники комитета нацбезопасности уже были в курсе выезда Лазаренко в зону боевых действий. Мать пыталась уговорить сына вернуться, а он утешал ее тем, что не воюет, а охраняет город. В мае началось окружение города курдами — союзниками США, которое длилось четыре месяца.
— Нам давали координаты, куда стрелять, именно где наступало курдское ополчение. Либо они нападали, и мы оборонялись, либо с нашей стороны штурмовики нападали, а мы с тяжелым оружием были как подмога. Мы были в действии и отступали, нас гнали в центр. Уже страшно было, но пути назад не было. Если оставишь оружие — сажали в тюрьму, могли казнить. Бомбежка постоянно. Из мирного населения кто-то добровольно оставался, — рассказывает Николай Лазаренко.
СОМНЕНИЯ И КАЗНЬ КАЗАХСТАНЦЕВ
Когда столкновения с курдами закончились, по словам Лазаренко, у него начали закрадываться сомнения: ему не нравилось, что проповедовали одно, делали другое, а лидеры боевых групп преследовали свои интересы. По словам Лазаренко, между группировками началась борьба за власть, в которой могли подставить или убить своих же. В октябре 2017 года, после освобождения города Ракка, Николая вместе с остальными боевиками перевели в другую местность. В начале 2018 года группа из 15 казахстанцев, в числе которых был и Лазаренко, задумала бежать, но денег на проводников, которые могли бы довести до Турции, не хватало.
— Проводниками нередко были торговцы, которые привозили продукты. За большие деньги они могли вывезти, а могли и сдать в плен. У кого-то были свои деньги, кто-то оружие продавал, кому-то переправляли деньги друзья или родные. Я лично бедолага был, стыдно у матери просить. Сдаваться тоже боялся. На то были причины: неизвестность, как с тобой поступят при возвращении в Казахстан; отсутствие гарантий, что при сдаче курдам меня передадут спецслужбам Казахстана, а не убьют на месте; и страх перед своими же — боевиками, которые могли казнить. А казнили тогда «пачками», — вспоминает Николай Лазаренко.
В это время, по словам Лазаренко, начали активно вычислять, сажать в тюрьму и казнить дезертиров и тех, кто усомнился во власти группировки ИГ. Лазаренко тоже посадили в тюрьму, когда он перестал участвовать в боевых действиях. За три месяца, говорит он, казнили более ста человек, в том числе и казахстанцев, о чем говорили вывешенные в тюрьме списки. Трое из казненных были друзьями Лазаренко — из Атырау и Караганды. Из тюрьмы его освободили через полгода, отправив на курсы по новой идеологии, затем вернули в ряды группировки. На последней лекции, вспоминает Николай, проповедник высказался о том, что всё там неправильно, и его посадили в тюрьму.
Какое-то время боевых действий не было, затем всё началось заново. Однажды началась бомбежка. Было объявлено, что территорию, которую заняла группировка, зачистят. По словам Николая, сдаваться тогда начали толпами.
— Спецслужбам группировки было уже не до нас: они свои шкуры спасали. Я с одним дагестанцем держался. У него около 800 долларов было. Мне он дал 300 долларов, чтобы доехать с проводником до курдской территории, где пришлось бы сдаться курдам, либо попытаться договориться, чтобы он довез подальше. Доехав до курдов, я решил сдаться в плен, как раз в то время говорили, что Казахстан вывозит своих, большие сроки не дадут. Я связался со своим дядей и другом, попросил сообщить матери и властям, что сдаюсь, — говорит Николай Лазаренко.
12 февраля 2019 года он сдался курдам. В мае, во время второй операции «Жусан», казахстанские спецслужбы вывезли его вместе с другими согражданами в Казахстан. Лазаренко сотрудничал со следствием. Уверяет, что всё переосмыслил и от прежних убеждений отказался. Хочет начать жизнь с чистого листа. В тюрьме он учится выжигать по дереву, устроился работать в цех. От ислама не отказался, но придерживается уже традиционного течения. С такими, как он, в тюрьме работают теологи.
ДЖИХАД ПРОТИВ ОФИЦИАЛЬНЫХ ВЛАСТЕЙ
По версии обвинения, в 2016 году Николай Лазаренко выехал на подконтрольную ИГ территорию Сирии, чтобы вступить в ряды боевиков и участвовать в вооруженном джихаде против официальных властей и международных вооруженных сил. С пересадками добрался до российского города Омска, а оттуда на самолете вылетел в Стамбул. Вместе с другими лицами, установить которых следствию не удалось, Николай прибыл в приграничный с Сирией город Антакья, являющийся неофициальным переправочным пунктом для желающих вступить в ряды ИГ. Оттуда вместе с другими он переправился в город Идлиб и далее в город Ракка, где проходили курсы религиозной и военной подготовки.
По данным обвинения, Николай Лазаренко прошел курс физической и военно-боевой подготовки, после чего вступил в ряды ИГ. С февраля по октябрь 2017 года Лазаренко принимал активное участие в деятельности террористической группировки, участвовал в обороне города Ракка, который пытались захватить сирийские военные и международные вооруженные силы. После освобождения Ракки от боевиков Николай Лазаренко с другими выжившими боевиками ИГ, в числе которых были граждане Казахстана, был переведен в провинцию Дейр-эз-Зор (на востоке Сирии), где продолжил заниматься террористической деятельностью до 2019 года.
В начале 2019 года, разочаровавшись в идеологии ИГ, Лазаренко стал искать возможность покинуть группировку и вернуться в Казахстан. В феврале 2019 года ему удалось покинуть пределы ИГ, попав в плен к «Сирийским демократическим силам» (СДС — курдские вооруженные формирования, контролирующие северо-восток Сирии. — Ред.) недалеко от города Эль-Хасака. В мае 2019 года СДС передали его органам нацбезопасности Казахстана. В суде Николай Лазаренко полностью признал обвинение, рассказав все подробности об ИГ.
В результате спецоперации «Жусан» в Казахстан возвратили более 600 граждан, из них свыше 400 — это дети.
