В последние два десятка лет участились случаи, когда человек, выросший в мусульманской семье, вдруг переходит в христианство, и, наоборот, православные начинают читать намаз. Насколько сильно меняет человека переход в другую религию? И как это влияет на его жизнь?
Недавно наткнулись на страничку в Инстаграме где женщина-казашка, карагандинка, рассказывает о своем поиске храма. Мы с ней связались, но она согласилась на интервью с условием, что не будем называть ее имени.
Расскажите, пожалуйста, о себе, о том, как зародился в вас интерес к религии?
Я родилась в семье, где папа был коммунистом-атеистом, а мама не фанатичной, но искренне верующей мусульманкой. Даже в самые атеистические времена мама приучала меня и моих братьев к той мысли, что есть Всевышний, который все видит, все знает и всем управляет. На экзамены она нас провожала фразой: «Как зайдешь в кабинет, мысленно скажи «Бисмилля», тогда все будет отлично». Старший брат, когда сдавал госэкзамен в техникуме, от волнения перепутал слова и сказал «астапралла». Экзамен тогда он сдал на отлично.
Про воинствующих атеистов моя мама была убеждена: “Им так положено говорить, а то они работу потеряют, а сами, когда домой приходят, просят у Бога прощения”. Поэтому у меня никогда не было сомнений в существовании Творца.
Ещё одно из детских моих воспоминаний. Недалеко от моего дома находился баптистский Дом молитвы. Через наш двор по воскресеньям тянулась вереница женщин в платочках. Мы, девочки, сторонились их. А мальчишки кидали в них камни со словами «баптистки». Тогда для меня это было ругательное слово. Казалось, что если ты попадешь к ним, тебя поставят коленями на рассыпанный горох, и ты обязательно умрешь от голода и издевательств.
А еще жила в нашем дворе баба Маша-баптистка. Детвора разбегалась, когда баба Маша выходила во двор, а я хотела показать себя более смелой, чем все, и не убегала, а даже здоровалась с соседкой. В ответ от бабы Маши получала леденцы и ириски.
От нее я пару раз услышала о Боге, Творце неба и земли, который находится на небе, но слышит каждую мою фразу, знает все языки на земле и который любит меня, об Иисусе, который умер за всех людей.
На мое детское воображение это подействовало очень сильно, и я часто разглядывала небо, надеясь увидеть очертания креста или чье-то лицо.
Вы родились в советское время, а юность пришлась на пору, когда со всех СМИ хлынула информация про различные вероисповедания? Вам это было интересно?
Да, в начале 90-х к моим знакомым приехала из Украины гостья, молодая девушка чуть за 20, хотя это сейчас она мне кажется молодой девушкой, тогда мне, подростку, она казалась взрослой тёткой.
Знакомцы мои созвали к себе всех друзей и их друзей, в основном молодежь от 15 до 20 лет, чтобы познакомить их, как они говорили, с очень интересным человеком.
Интересным человеком оказалась кришнаитка, на тот момент, действительно, экзотика.
Почти каждый вечер мы собирались, она объясняла, что представляет собой учение Кришны, мы ели прасад, смотрели по видику фильмы про гниющее мясо, пели мантры и листали «Бхагавад-гиту» с тайным желанием найти картинки из Камасутры. Потом она уехала, подарив мне самодельные деревянные четки…
Древнее учение о «синекожем боге» не увлекло никого из тех, кто приходил на эти встречи. Даже тех, к кому приезжала миссионерка.
Никого кроме меня. Я увлеклась не на шутку. Часами напевала про себя или вслух мантру про харю, пытаясь достичь нирваны.
Изучала брошюрки, оставленные мне хохлушкой и «Бхагават-гиту».
На все попытки накормить меня мясным я не реагировала. Перед глазами сразу же вставали те кадры с мясом, в котором происходили процессы разложения.
Но прошло пару месяцев, я не найдя единомышленников, постепенно перестала читать мантры, четки все чаще где-то терялись.
А потом наступило время согым. И я выбрала бешбармак.
Почти через год после этого я побывала в Алматы. Там мне довелось побывать в кришаитском храме, коим служила какая-то съёмная квартира, посмотрела на лысых дяденек в жёлтых одеяниях и блеклых тёток в сари.
Послушала рассказы про чудеса, которые случаются в их кришнаитском мирке, например, о том, как их идолы путешествуют без человеческой помощи по городам. И поняла, что это – не мое.
Вы были воспитаны в мусульманской среде. У вас был интерес к своей, «родной», религии?
Да, это было в середине 90-х. На тот момент в моей семье был очень тяжёлый период, казалось, что только Всевышний может помочь, и я каждую пятницу стала посещать этот храм. Где-то я услышала, что для того, чтобы Творец принял твои просьбы, нужно до мечети и обратно идти пешком и всю дорогу размышлять о Его делах.
И каждую пятницу, я повязав дома платок на голову, потому что считала лицемерным накрывать голову только в мечети, шла несколько остановок до мечети.
Там сидела тихонечко где-нибудь в уголке, боясь привлечь к себе внимание, с большим трепетом внутри.
Мне все в мечети казалось освященным, я благоговела, слыша Коран, казалось все вокруг пронизано божественными лучами… Моей дочке было на тот момент около года. Она в мечети всегда вела себя там примерно, не шкодила и не капризничала. Для меня это тоже было доказательством того, что в мечети присутствует что-то высшее. Я представляла себе маленьких ангелов, наподобие амурчиков, которые развлекают мою малышку.
Вы потом увлеклись христианством. Как же это произошло?
Раньше я очень негативно относилась к тем казахам, которые перешли в христианство. Помню, услышала про одного знакомого парня казаха, который стал православным, начал носить крестик, молиться перед иконами… Я была возмущена до предела! Но в какую-то пятницу в мечети я услышала жаркий спор о том, можно ли мусульманину читать Евангелие.
Меня это заинтересовало, ведь дома на книжной полке, рядом с «Бхагавад-гитой», стояла эта книга. Я боялась ее даже открывать, в то же время и выбросить тоже боялась. Когда мужчины перестали спорить и разошлись, я решила уточнить и подошла к имаму.
Я спросила имама о том, как должны относиться мусульмане к Библии, и можно ли читать ее. Он ответил, что части Библии: Таурат, Забур, Книги пророков и Инжил упоминаются в Коране как Священные Писания. И я могу их читать, хотя бы для общего развития. Но осторожно, – добавил имам.
Что значит осторожно, я не поняла до конца.
Когда я начала читать Инжил, я восприняла эту книгу как хронику реальных событий, записанную очевидцами.
В то время я любила читать исторические книги: Ливий, Тацит, Транквилл. И язык Инжила мне показался похожим на язык исторических книг.
Прочитав только одну книгу – Евангелие от Матфея, я была потрясена. Многого я не поняла до конца. Но одно было для меня ясно. Иисус был исторической личностью, он умер и воскрес, и теперь находится на небе.
Для меня ещё открылось, что я недостойна быть даже пылинкой у его ног. Мне вспомнилось много того, за что было стыдно. Украденный у маминой подруги кусочек мулине, когда мне было лет шесть, ложь, конфликты, ещё много того, что мне не казалось греховным, всплыло в моей памяти. Я осознала себя настолько грешной, что не могла даже надеяться на то, что после смерти буду в раю.
Я понимала, что сама заслужила это. Никто меня не толкал к плохим поступкам. Никто не учил меня быть плохой. Поэтому мне некого было ни в чем упрекнуть. Я всем сердцем молила Творца о прощении, но разумом понимала, что не достойна этого.
Что-то изменилось в вас после этого?
Не могу сказать, что сильно после этого сильно стала меняться. К тому времени, будучи мамой аллергичного и диатезного ребенка-грудничка, я вела настолько аскетичный образ жизни, что мои подружки смотрели на меня как на чокнутую.
Естественно, я не ела ничего сладкого, чай пила без молока и сахара, не пила и не курила (само собой), косметикой и парфюмом тоже не пользовалась, чтобы не вызвать аллергию у ребенка. Ни в какие злачные места меня не тянуло, потому что не хотела даже на час расставаться с дочкой (а вдруг я пропущу что-то важное?). Так что рассказа о том, как покаяние изменило меня, у меня нет.
Как вы попали в христианскую общину?
В конце 1996 года я переехала в Караганду. Здесь познакомилась с сыном маминой подруги, который был баптистом-казахом.
Он сходу начал мне проповедовать, я послушала его, рассказала о своем чтении Библии и покаянии. Он убедил меня, что Бог простил меня, и теперь я должна найти себе собрание верующих, потому что “одно полено – не костер”.
Мы составили список церквей, которые он рекомендовал мне на выбор.
В четверг мы должны были сходить к меннонитам, в пятницу – к пятидесятникам, в субботу – к субботникам, в воскресенье – к баптистам.
Потом по плану были харизматы, единственники и дети Божии (есть такая конфессия – Церковь детей божьих). Из всего это списка я в тот раз побывала только в одном месте.
В каком месте? И почему не продолжили поиск?
Это была середина января 1997 года. Мы поехали вечером на изучение Библии в МБО (Меннонитская братская община). Ребенка я с собой брать не стала, было с кем оставить. Погода стояла изумительная – ни мороза, ни ветра. На собрании пришло немного человек – около 20-30. Читали и изучали отрывок из Библии про бесплодную смоковницу. Когда я до этого читала это место, мне всегда было непонятно, почему Иисус проклял дерево, ведь он добрый и справедливый, а она не была виновата, «ибо не было время собирания смокв». Я решила после собрания задать этот вопрос. Но тут встает одни из мужчин, говорит, что всегда «спотыкался» на этом месте и только когда побывал в Израиле, он понял. Оказывается, у смоковницы сначала появляются плоды, потом они вырастают листья. И если листья есть, то плоды должны быть однозначно.
Я решила еще «подокапываться» до верующих и мысленно сформулировала второй вопрос. О различиях в двух похожих местах о смоковнице. Но тут же получила ответ и на него. Третий вопрос я решила задать уже не по теме собрания, а по поводу моей личной ситуации, в которой я не знала, как поступить правильно. Не сразу, но я получила ответ и на этот мой вопрос.
Мне понравилось тогда, что Бог слышит мои мысли и вкладывает ответы на мои вопросы в уста говорящих.
На следующий день мы поехали к пятидесятникам, которые небольшой ячейкой собирались у кого-то на квартире, но оказалось, что именно в этот день собрание отменилось. В субботу к субботникам попасть почему-то тоже не получилось.
В воскресенье должны были поехать к баптистам. Они тогда собирались в Копае. Но утром моя дочь, которая обычно бывала легкой на подъем и с удовольствием ходила со мной куда угодно, отказалась просыпаться и вставать. На мои попытки ее разбудить, она сквозь сон хныкала: «Мама, я спать хочу». Оставить ее было не с кем. Я объяснила сыну маминой подруги, что не поеду. Он, потыкав в меня пальцем со словами: «Это сатана тебя искушает, а ты его слушаешь», недовольный ушел.
Через пару часов погода стала портиться, начался буран, похолодало. В итоге, этот проповедник, не смог вовремя уехать со всеми из Копая, простоял на остановке пару-тройку часов и несколько дней после этого ходил с отмороженными ушами.
Для меня после этого всякие сомнения пропали, я стала ходить в МБО. В том же году в июле приняла у них крещение.
Как отнеслись ваши родственники к вашему выбору?
Лояльно. Мне никто не ставил преград. Что мне нравится в меннонитах и баптистах, у них нет внешней атрибутики – икон, крестов и пр. Собрания проходят очень просто. Поэтому никто из родственников не видел причины бить тревогу и спасать меня.
Почему вы все-таки ушли оттуда?
Через семь лет я вышла замуж за казаха-христианина. Он был баптистом, перешел к ним из харизматической церкви «Грейс». И здесь у меня начались испытания на прочность. Не хочу об этом подробно говорить.
Я, выходя замуж, была уверена в себе, в своих способностях наладить отношения с кем бы то ни было. Но проиграла этот бой. В итоге я подала на развод, автоматически меня отлучили из церкви, не слишком вдаваясь в подробности, толком даже не вникнув в нашу ситуацию.
Вы обижены на баптистов?
Нет, но возвращаться туда не хочу. Ни в МБО, ни к баптистам.
Вам что-то не нравится в их вероучении?
Не могу так сказать, учение у них адекватное. Я не видела ничего, что показалось бы мне нелогичным или абсурдным. Но там все слишком по правилам что ли. Как-то все слишком логично и систематизировано. Мне кажется, они загнали Бога в какие-то рамки. Я ищу чего-то другого.
Вы нашли это уже?
Нет, я сейчас в активном поиске своего духовного храма. Хочу сделать то, что планировала 20 с лишним лет назад – пройтись по карагандинским общинам. Хочу рассказать другим о том, что я вижу в разных конфессиях.
Жанайдар Майкен
От редакции: P.S. Надеемся наша сестра вернётся в ислам и по новому посмотрит на мир, глазами истинно верующей мусульманки. Будем просить у Аллаха Всевышнего наставить ее на истинный путь.