Интервью с директором республиканского образовательного центра «QAZBILIM» Аятжаном Ахметжанулы.
– Ваша статья «Я искренне сочувствую казахстанцам, отдающим детей в русскую школу», опубликованная в 2017 году, произвела широкий общественный резонанс. Скажите, почему вы сочувствуете казахским детям, обучающимся в русских школах?
– На первоклассника, который только переступил школьный порог, мы должны смотреть с точки зрения не сегодняшнего дня, а Казахстана спустя 10 лет.
Вы знаете, как за 29 лет независимости изменилась демографическая и языковая ситуация. Если в переписи 1989 года казахи составляли всего 48 процентов от всего населения, то сейчас мы достигли показателя 70 процентов. Вместе с тюркоязычными народами будет 80 процентов.
Сами посмотрите: в каких регионах наблюдается демографический взрыв? Конечно, там, где преобладают казахи. Таким образом, в следующие 10 лет, нравится это кому-то или нет, удельный вес казахов перевалит за 80 процентов. И никто не сможет остановить этот процесс. Потому что прирост населения, расширение сферы применения языка – это прерогатива не власти или кого-то другого, а только истории.
Поэтому если сегодняшний первоклассник через 10 лет выйдет из стен школы плохо знающим родной язык, ему будет трудно. Если родители понимают это, то им необходимо задуматься уже сейчас и отдавать детей в казахскую школу.
– Среди моих знакомых есть люди, которые сначала отдали детей в казахскую школу, а потом через пару классов перевели в русскую. На вопрос почему, отвечают, что программа в казахских школах сложная…
– Причина в самих родителях – они русскоязычные. Поэтому программа в казахских школах кажется им сложной. Они сами не понимают ее, следовательно, не могут объяснить.
Вообще человек владеет двумя языками – на одном языке он думает, на другом – говорит. Некоторые казахи стали гибридами, потому что они думают на русском языке. Человек волен сам решать, сколько языков ему знать, но язык, на котором он думает, должен впитаться с молоком матери.
Родители, которые твердят о сложностях программы и учебников в казахских школах, как раз те, которые мыслят на русском языке. А казахскоязычным родителям, напротив, сложной кажется программа в русской школе. Поэтому неуместно и несправедливо искать вину только в казахской школе.
– Тем не менее, в последнее время все чаще можно услышать мнения о том, что «прежние учебники были лучше, сейчас все усложнили». Насколько они обоснованы?
– Сложность нынешней программы по сравнению с прежней не является виной казахской школы. Это вина родителей, которые не идут в ногу со временем.
Как эксперт в сфере образования, я вам скажу, что в сравнении со школьными программами 50 развитых стран мира, наша программа куда легче. Программы развитых стран намного сложнее.
А что будет если мы внедрим их программы?! Поэтому, мой вам ответ: программы в школах нашей страны современные и соответствуют всем требованиям времени.
– Вернемся к языковой проблеме. Сейчас в больших городах ученики казахских школ между собой разговаривают на русском языке. Как вы думаете, вследствие чего так происходит?
– В нашем обществе все еще присутствует понятие о высоком статусе общения на русском языке. Это считается признаком образованности, современности и принадлежности к городскому населению. Причина кроется лишь в этом.
Если попросить тех, кто, ломая свой язык, разговаривает на русском языке, написать на нем пару текстов, они не смогут.
Во-первых, потому что до сих пор в обществе казахский язык не стал брендом, во-вторых, также этому способствует рабское сознание.
– В последнее время все чаще поднимается вопрос о необходимости предоставления в стране начального образования только на казахском языке. Как вы думаете, мы готовы к этому?
– Именно сейчас мы не готовы. Согласно Конституции, Казахстан – демократическое, светское, правовое государство. Я хочу особое внимание обратить понятию «правовое». То есть первым делом нам необходимо привести в соответствие правовые нормы.
Каким образом это будет происходить? Сначала нужно пересмотреть второй пункт статьи семь Конституции и статьи Закона «О языках». Мы до сих пор придерживаемся закона, принятого на заре независимости, когда численность казахов едва достигала 50 процентов.
Лишь после пересмотра правовых норм мы с полным правом можем инициировать стопроцентное обучение на казахском языке в детских садах и начальной школе.
– Много критики высказывается относительно качества уроков казахского языка в русских школах. Несмотря на 30 лет с момента обретения независимости, мы до сих пор не знаем представителей других национальностей, которые овладели бы в школе казахским языком…
– Существуют несколько причин этого. Во-первых, в русских или смешанных школах административные, воспитательные мероприятия полностью ведутся на русском языке. Большинство из них не серьезно относятся к государственному языку. Каких результатов можно ожидать от учеников, если хотя бы 1-2 раза в неделю воспитательные мероприятия не проводятся на государственном языке, а коллектив школы не уделяет внимания казахскому языку?
Во-вторых, многие учителя в русских школах, преподающие казахский язык, являются бывшими учителями немецкого, французского языков, прошедшие переподготовку. Они не специалисты казахского языка. Пусть не обижаются на меня. Вы не поверите, но некоторые учителя казахского языка и литературы в русских школах даже сами не владеют казахским языком. Чему они могут научить детей?
– Несколько лет назад в средней школе был введен факультатив «Религиоведение». По этому поводу высказывается немало критики. Каково ваше мнение?
– Предложений о введении какого-либо предмета в школьную программу много. Но вряд ли люди задумываются о преподавателях этих дисциплин.
Насколько знает религию преподаватель «Религиоведения»? А знает ли Абая учитель «Абаеведения»? Во всех ли семи тысячах школах страны есть семь тысяч абаеведов? Какое-то время был предмет «Алашоведение». Достаточно ли у нас учителей-алашоведов?
Чтобы ввести новую дисциплину в школьную программу нужно сначала подготовить специалистов. Необходимо открывать соответствующие специальности в колледжах и университетах, чтобы студент отучился не менее пяти лет, и только после решения кадрового вопроса, вводить новый предмет в школе. Было бы замечательно, если бы в школах «Абаеведение» преподавали люди, прослушавшие лекции известного абаеведа Мекемтаса Мырзахметова.
Это довольно серьезный предмет, заслуживающий особого внимания и отношения, а не как в некоторых школах – его ставят в нагрузку к основному предмету учителя.
Ситуация с «Религиоведением» аналогичная. Сейчас его преподают историки, а также учителя других предметов. Соответствуют ли требованиям их религиозная грамотность, знания истории религии? На мой взгляд, нет. Следовательно, если не готовы специалисты, то и введение предмета «Религиоведение» в школу – это напрасная трата времени и денег.
– Благодарю за беседу!
Ескендир ТАСБОЛАТ
Перевод Гулжанат ЖУБАНИЯЗОВОЙ
