В мире не утихают споры между религиозными конфессиями, которые часто перерастают в затяжные конфликты. Своим мнением касательно политики в сфере религии с редакцией сайта Kazislam.kz поделился главный научный сотрудник отдела Всемирной истории Института истории и этнологии им. Ч.Ч. Валиханова, директор Института геополитических исследований, доктор исторических наук Асылбек Избаиров.
– Как Вы оцените политику Казахстана в сфере урегулирования межконфессиональных отношений?
– У нас в стране в укрепление межконфессионального согласия есть два ярких момента отражающих позицию Казахстана на мировой арене. Первое – это организация Съезда представителей мировых религий, а второе операция «Жусан». Эти два момента характеризуют Казахстан как миротворческую страну с гуманистической направленностью. Страну, которая в мире первоочередной своей целью рассматривает миротворческие и созидательные аспекты.
А вот в части внутреннего урегулирования у нас все было не очень гладко. Если вы вспомните события радикального характера в 2011-2012 и 2016 гг. После которых внутреннее урегулирование в религиозной сфере претерпело несколько поэтапных изменений. В частности вводились более жесткие законы касательно религиозного экстремизма и радикализма. Также не обошлось без установления норм деятельности для религиозных конфессий. Конечно, в некоторых нормах были несогласные. К примеру, много критики вызвал Закон, запрещающий государственным служащим чтение намаза. Но в целом все принятые решения помогли создать четкую систему внутри страны.
Можно даже рассмотреть эволюцию госорганов, которые координировали деятельность религиозных конфессий. Поначалу была Совет по связям с религиозным объединением, потом образовался Комитет по делам религий, который позже стал Агентством по делам религий, затем мы доросли до Министерства по делам религий и гражданского общества. Сегодня же функционирует Комитет по делам религий при Министерстве информации и общественного развития. Каждый раз, когда менялась система регулирования, мы следовали новым целям.
По-моему мнению, все же хорошо, что Министерство по делам религий расформировали. Поскольку религия это очень тонкая сфера, и сильно вмешиваться в ее деятельность не стоит. Ее лишь нужно аккуратно направлять в созидательное и нравственное русло.
Поэтому на сегодняшний день я бы хорошо оценил работу нашего государства в рамках межконфессионального согласия.
– Как Вы относитесь к операции «Жусан»?
– Я очень положительно отношусь к «Жусану», ведь проделав эту операцию, мы показали всему миру свою гуманистическую и созидательную направленность. Также мы продемонстрировали нашему обществу, что для нас дорог каждый казахстанец каким бы он не был.
Конечно, в операции были и недоработки касательно вопросов дерадикализации. Я лично наводил справки и узнал что с лицами, вернувшимися из Сирии, работали психологи. Это, по моему мнению, неправильно. Ведь мы должны четко понимать, что ислам это идеология и вера. Это не какая-то психологическая травма, полученная в детстве, здесь не поможет коррекция психологов. С ними должны работать профессиональные теологи. Поэтому в вопросе дерадикализации мы должны найти другой, более профессиональный подход.
– Зачем Казахстан взял на себя обязанность по организации межконфессионального диалога на мировом уровне?
– Внешнеполитическая повестка является очень важной. Для нас так вообще она стоит на первом месте. Посмотрите на наше геополитическое положение. Рядом с нами великие державы и вокруг происходят разные конфликты и споры, в том числе между конфессиями.
Поэтому, на мировой площадке мы всегда говорим, что мы абстрагированы от этих противоречий, мы миротворческая страна, где можно проводить переговоры. И именно благодаря этой внешнеполитической инициативе мы показали свою внешнеполитическую направленность. Проще говоря, своими действиями мы заявили, что мы страна, стремящаяся к миру и диалогу.
– Как можно искоренить радикализм в Казахстане по Вашему мнению?
– Если изучить историю экстремистов, то на сегодня мы четко видим, что все изначально формировалось вокруг криминала. Если ранее преступники придерживались некоторой воровской идеологии. То сейчас популярным стала религиозная направленность. Ведь многие религиозные экстремисты имеют криминальное прошлое. Поэтому религиозный экстремизм можно назвать новой формой преступности.
Радикалы часто атакуют уязвимые места. К примеру, у нас они критикует казаха как объекта и его историю. Поскольку у нас есть некоторая разрозненность в религии. В частности, когда мы говорим о матрудизме, как об одной из основ, у нас нет четкого согласия в понимании этого направления.
Поэтому мы должны точно определить платформу традиционного ислама в Казахстане. Мы должны провести серию исторических исследований, что бы прийти к одному. Самый узловой момент был в 19 веке, когда Российская империя вошла на территорию Казахстана и стала ломать по средствам политики классические традиционные направленности ислама, закладывая новые стереотипы. Это была некая политика управления, которая отклонила нас от правильного курса. В этой связи нам нужно провести тщательное исследование именно по 19 веку, что бы выявить идеологические основы традиционного ислама и следовать им. Тогда возможно у нас перестанут появляться лица, уходящие в религиозный радикализм.
– Спасибо за беседу!
Беседовал Ерлан ТОКАБАЕВ
