Последние дни международная общественность с напряженным вниманием следит за происходящим в Афганистане, который переживает нечто похожее на дежавю.
Как и два с небольшим десятилетия назад к власти там пришли исламские ортодоксы в лице движения «Талибан». Поскольку Афганистан расположен не так уж и далеко от Казахстана, нам далеко небезразлично происходящее там.
Мы попросили известного казахстанского эксперта, директора Института азиатских исследований Султана Акимбекова поделиться своим видением складывающейся в Афганистане ситуации.
— Судя по всему, возращение талибов к власти в Афганистане спустя 20 лет, становится фактом. В чем, с вашей точки зрения, феномен их политической и военной живучести?
— С одной стороны, это идеология, приверженность очень строгой деобандийской версии ислама. А с другой, талибы исторически родом с той территории, которая находится на границе Афганистана с Пакистаном, это так называемая зона свободных пуштунских племен. Сегодня это провинция Хайбер-Пахтунхва и именно оттуда вышло движение «Талибан». Здесь были тысячи медресе, где учились беженцы из Афганистана времен войны против советского присутствия. Злые языки утверждают, что талибы до сих пор пользуются поддержкой Пакистана. Таким образом, в основе их успешности лежат два фактора – идеология и то, что с пакистанской стороны всегда был тренд на поддержку «Талибан».
Для Пакистана это инструмент влияния, который использовался им с 90-х годов прошлого века для достижения определенных целей. Мы же помним, кто создавал это движение и как происходил этот процесс. И все эти годы «Талибан» по большей части базировался на территории Пакистана, чем на территории Афганистана. Во всяком случае, все его руководители постоянно находились именно там. Поэтому, так или иначе, без влияния Пакистана здесь не обошлось.
— Некоторые ваши коллеги из экспертного сообщества высказывают точку зрения, что за эти 20 лет талибы эволюционировали в сторону смягчения своей политической философии. А какова ваша точка зрения на этот счет?
— Во-первых, мы пока не можем еще сказать, насколько это соответствует действительности. То, что мы наблюдаем на данный момент, это только часть картины и как будет дальше, сказать трудно. С учетом того, что талибы ездили на переговоры во все страны, которые могут сыграть важную роль в процессе определения будущего Афганистана – Китай, Россию, Иран, а также переговоры с ними вели американцы и ряд арабских стран, можно предположить, что они, как минимум, стали больше взаимодействовать с внешним миром. А раз так, то это значит, что они должны, скажем так, быть менее архаичны, чем это было 20 лет назад. Может быть, в некоторой степени это тоже повлияло на Талибан. Сегодня сложно делать какие-то однозначные выводы, но как будет все на самом деле, покажет время. На самом деле это станет ясно уже скоро, когда решится вопрос, к примеру, о школах для девочек или о судьбе всего того, что они запрещали в 1990-ых.
— Как дальше будут развиваться события в Афганистане?
— Я так понимаю, что вопрос, кому будет принадлежать власть сегодня, уже решен. Есть временное правительство, но талибы его отрицают и говорят, что не хотят получать власть из его рук. Скорее всего, будет исламский эмират. Другой вопрос, на каких принципах он будет формироваться. Собственно, это было предметом дискуссии на переговорах в Дохе, которые шли долгие месяцы. Сейчас вопрос состоит в том, что уже нет необходимости в каких-то процедурах республиканского толка, типа выборов в парламент или любых других выборов.
Курс на создание исламского эмирата предполагает, что будет некая Шура, или, другими словами, Совет «Талибан». Возможно, в его состав войдут улемы, так как в 90-е годы в составе Талибан было много улемов консервативного толка. А дальше им придется решать вопросы, связанные с экономикой и повседневной жизнью. Может, у них нет таких задач, которые стояли перед предыдущим правительством, но минимальные государственные потребности талибам все равно придется решать. Им нужно обеспечить импорт, экспорт, им нужно получать откуда-то финансирование. При том, что США, скорее всего, перестанут делать финансовые вливания в Афганистан. В этом плане у талибов положение достаточно сложное. Поэтому теоретически они должны быть заинтересованы во взаимодействии с внешними силами. В силу перечисленных обстоятельств можно сделать осторожное предположение, что Афганистан все же не трансформируется в некую «черную дыру» и предположить, что талибы будут эволюционировать под влиянием необходимости взаимодействия с внешним миром.
— Если Исламский эмират в Афганистане станет реальностью и там установится власть ортодоксальных исламистов со всеми вытекающими из этого обстоятельствами, какой может быть реакция международного сообщества? Возможно ли повторение сценария 20-летней давности, когда в Афганистан вошла военная коалиция международных сил?
— Думаю, что это весьма маловероятный сценарий, вряд ли кто-то захочет повторить советский или американский опыт. Я не вижу очевидных кандидатов на повторение таких экспериментов, слишком это дорого обходится во всех смыслах этого слова.
Есть два варианта. Либо режим талибов эволюционирует под влиянием Пакистана или других стран. Либо Афганистан станет своего рода «черной дырой», с которым все соседи постараются минимизировать контакты. Но при любом исходе я не думаю, что кто-то пойдет на риск прямого военного вмешательства в дела Афганистана.
— Насколько реальна военная угроза со стороны талибов странам ЦА и Казахстану? Или это больше изживший себя стереотип?
— С одной стороны, со стороны талибов было много заявлений, что они не собираются угрожать странам Центральной Азии. Кстати, они декларировали это и в 90-е годы. Они настаивают, что «Талибан» — это локальное пуштунское движение, связанное, прежде всего, с интересами Афганистана. Поэтому с этой точки зрения военная угроза со стороны талибов представляется маловероятной. Для этого нет никаких веских оснований, как и нет практических условий. Хотя никогда не говори «никогда»…
Второй момент связан с необходимостью понимания того, что на территории Афганистана, совсем рядом с границами стран Центральной Азии, появится множество религиозных организаций, вроде тех, которые сегодня существуют в том же Пакистане. Для нас это, например, все-таки определенный вызов. Потому что мы плохо знаем мир ислама и не совсем готовы с ним взаимодействовать, а еще точнее не очень хорошо представляем, как это делать.
Но как бы то ни было, прямую военную угрозу я считаю маловероятной. С этой проблемой вполне реально справиться в формате ОДКБ, а в единоличном формате это вполне по силам тому же Узбекистану. Да и самим талибам это вовсе не нужно.
Первоисточник: qmonitor.kz
