Карагандинец считает, что религиозная организация отбирает у него родных.
Семь лет Павел Николаенко был адептом одного известного религиозного течения. Его религиозная мама увлекла сына за собой, когда он был еще ребенком. Но, повзрослев, Павел больше не хочет быть частью общины. Его личные планы и взгляды на жизнь не совпали с приоритетами организации. Он отказался посещать религиозные собрания и проповеди, письменно уведомив о своем уходе, что спровоцировало достаточно неприятную для него реакцию ближайших родственников.
По словам Павла, мать заявила, что у нее больше нет сына, бывшая жена начала ограждать детей от отца-отступника. Пытаясь найти выход из ситуации, он наткнулся на объявление, что в филиале партии «Нур Отан» проводится встреча с населением по вопросам религиозной сферы.
Советы, данные руководителями государственных структур и общественных организаций, помогли вернуть уверенность в себе, побудили мужчину с помощью закона бороться за свои права. Кроме того, что Павла не устраивали редкие короткие встречи с детьми, ему не нравилось еще и то, что жена водит дочерей на собрания религиозной общины без согласия отца.
Мужчина обратился в суд. Решение во многом было в пользу Павла. Старейшину общины оштрафовали, запретили допускать детей на служения без разрешения обоих родителей. Но доказать, что именно выход из религиозной организации, стал причиной его разлада с семьей Павел так и не смог.
– Закон не регулирует подобные межличностные отношения, – считает Павел. – Дело в том, что многие люди, вовлеченные в подобные организации, будучи детьми, по достижению определенного возраста начинают задумываться о своем положении. Какой-то процент молодежи отсеивается, особенно трудно приходится тем, у кого вся семья остается в общине. У меня много таких знакомых. С ними перестают здороваться родители, знакомые, друзья. В один прекрасный день, человек понимает, что ему некуда пойти, не с кем поговорить. У меня много таких знакомых.
Некоторые возвращались из боязни одиночества и готовы были притворяться всю жизни, лишь бы избежать подобной изоляции.
— Как сейчас складываются ваши отношения с родными?
— Они, можно сказать, полностью разорвались. Моя мать твёрдо стоит на своем, что ей не нужен сын-отступник. Детям после этого суда представили все так, что я действую чуть ли не от имени Сатаны, не даю жить, как они хотят, и даже испортил им дорогу в рай. Сначала они плакали, когда я приезжал. Иногда их даже не выпускали. Потом перестали брать трубки и отвечать в ватсапе.
Через некоторое время, я узнал, что родственники поменяли номера. С отцом, который иногда проявляет интерес к собраниям, но так и не стал адептом данной церкви, у меня были ровные отношения. Но у нас случилась ссора из-за этого суда.
— Вы не жалеете, что обратились к представителем закона, чтобы решить свою проблему?
— Нет, ни капельки не жалею. Людям нужно обращаться, в том числе и в государственные органы, если они испытывают давление со стороны подобных организаций.
Конечно, законодательство в этой сфере нуждается в совершенствовании. Тяжело доказать, что семья разделяется из-за некого влияния из вне, поскольку, это сфера межличностных отношений. Но, я считаю, что нужно бороться, создавать прецеденты.
Конечно, мне тяжело осознавать, что мои дети считают меня приспешником дьявола. Но, я думаю, что повзрослев, они тоже столкнутся с вопросом выбора. Я умею ждать. Если они придут ко мне за советом, я всегда готов оказать им поддержку.
Конечно, считаю, что нужно больше афишировать работу организаций, которые оказывают правовую и психологическую помощь в подобных ситуациях. Обычный человек, часто не знает куда обратиться или же не доверяет государству в этом вопросе. Но я считаю, что надо заявлять о таких фактах, и вам помогут.
— Что вас больше всего не устраивало в работе этой организации?
— Я такой человек, что не люблю другим навязывать свое мнение и не выношу, когда на меня оказывают давления. Проповедь – это обязательная часть жизни любого адепта этой организации. И мне в довольно настойчивой форме говорилось, что нужно ежедневно доносить слово божье до окружающих.
Еще, когда посещал собрания, я знал о том, что у представителей данного РО есть план на случай любого развития событий. Никакие законодательные запреты не должны останавливать их проповедь, она должна продолжаться. На случай, если адепта, к примеру, задержат на улице, где проповедовать нельзя, у него на руках инструкция со статьями закона, как поступить и что говорить.
Так заведено, что представители данной религиозной организации очень хорошо подкованы в этом отношении. Я сам юрист по образованию, и меня хотели отправить в один из филиалов, где нужно было подобным образом защищать «агитаторов от религии», представляя их интересы в суде и в других госорганизациях.
К примеру, моя нынешняя жена – учительница. У нее в школе тоже возникают проблемы с детьми, посещающих эту религиозную организацию, так как они отказываются от участия в мероприятиях, приуроченных к государственным праздникам, не ходят на уроки НВП. Ни школьный психолог, ни учитель, ничего не могут сделать в этой ситуации. Поскольку, родители в ответ на замечания учителей принесут внушительное письмо в ГОРОО, составленное юристами религиозной организации. Я стопроцентно уверен, что и мои дети тоже не участвуют в общественной жизни школы.
— Ваши дети от разных браков тоже не общаются?
— Моей младшей дочери еще нет и года. Но, конечно, они не будут общаться. Также как моя мать не разговаривает с моей супругой, и внучка ее, судя по всему, не интересует. Она целиком на стороне моей бывшей жены и других представителей «церкви».
Даже на суде, она не стеснялась говорить, что бог для нее на первом месте. В этой организации разрешено общаться теми, кто не состоит в ее рядах, но с «отступниками» разговор другой.
Какое-то время тебя пытаются вернуть. Мне, например, старейшина говорил, когда от меня отвернулись родственники: «Вот видишь как тебе плохо без бога!». Но, я лично считаю, что бог здесь ни при чем. К примеру, наркоман совершает куда гораздо больший проступок, нежели отказ от какой-то веры, но во многих случаях он остается сыном, братом, другом, родные от него не отказываются…
К сожалению, с родными Павла пообщаться не удалось, как было сказано выше, они поменяли номера телефонов, и вообще не хотят обсуждать эту ситуацию с посторонними. Представитель общины, которую посещал Павел Николаенко в телефонном разговоре тоже ситуацию комментировать отказался, заявив, что это дело семейное. Но все, же предположил, что Павел сам не посещает своих детей, хотя ему никто не запрещает, и специальный график был составлен в отделе опеки.
В данном случае отделить личное от религиозного отличить очень тяжело, что посторонним людям, что представителям закона. Но на просторах интернета можно найти множества подобных историй, когда выход из подобной религиозной организации сопровождался множественными социальными проблемами для экс-адепта.
Хотя на официальных сайтах религиозного объединения конечно отрицают какое-то особое отношения к своим бывшим сторонникам, которых всегда готовы принять обратно в свои ряды. Всем им предоставлено право возвращаться «добровольно»…
Нина КРАМЕР,
Караганда
